Мы используем куки-файлы. Соглашение об использовании
Город

Удовольствие нас связало: прогулка с создателями магазина интимных товаров Lust Boutique

Светлана Бронникова, Виталий Эйгерис12 декабря 2020 3 838
2021-04-27T15:35:29.350000+00:00
Удовольствие нас связало: прогулка с создателями магазина интимных товаров Lust Boutique
Интим в подвалах, «развратный» Рим и культ кофе

Супруги Екатерина и Александр Лысенко полтора года назад открыли свой бизнес — магазин интим-товаров Lust Boutique. Их проект отличается от обычных секс-шопов выборочным ассортиментом и подачей товара. Молодые супруги ведут просветительский блог в «Инстаграме», где не только рассказывают про новые поступления игрушек, но и знакомят аудиторию с тем, как правильно пользоваться контрацептивами и средствами интимной гигиены, консультируют подписчиков по деликатным вопросам в рубрике «Ответ сексолога» и просто меняют представление людей о сексе. Мы прогулялись с Екатериной и Александром и поговорили о нестандартных проектах Новосибирска.

«Инкубатор» идей и людей

Александр: Катя родом из Хакасии, я из Красноярского края. В Новосибирск мы приехали учиться — оба закончили НГУ. Были одногруппниками.

Екатерина: Да, я из Черногорска, это городок недалеко от Абакана. У меня папа по работе часто бывал в Новосибирске, поэтому я с детства знала, что поеду учиться в этот город.

А.: В Красноярске есть хорошие вузы, но я хотел попасть на юрфак. Был олимпиадником, мог поступить куда угодно, но только на экономический факультет. Юриспруденция была только на экономике в НГУ. Это и стало главным при выборе вуза.

Новосибирск расположен на идеальном удалении от Европы. Он достаточно далеко, чтобы интерпретировать все ее идеи по-своему, а не копировать их, и достаточно близко, чтобы привозить их оттуда

Е.: Во время учебы мы жили в общежитии в Академгородке. До сих пор считаем, что это суперуникальное место, «инкубатор» такой.

Когда переехали в Новосибирск, сильно скучали по Академу. Сейчас мы можем  побыть там денек — это нас очень заряжает. В Академе другая атмосфера, больше открытых и интеллектуальных людей даже просто на улицах.

Спорт vs текст  

Е.: В этом сквере у Заксобрания мы любим гулять. Часто тут можно встретить собачников, здесь есть футбольное поле. А вообще здесь заброшено все, и никто за этим местом не ухаживает.

А.: Да, а рядом и Законодательное собрание, и районная налоговая, но такая «красота» никого не смущает.

Е.: Мне страшно, что этот клочок земли власти не благоустраивают. Скорее всего, здесь построят очередную «свечку».

А.: Я с университета увлекаюсь спортом. Во время пандемии все спортзалы закрылись. И получилось так, что для меня самым посещаемым местом после работы и дома стал этот сквер. Здесь было много людей: дети занимались, приходили женщины с ковриками для йоги, заходили даже регбисты. Я в основном здесь бегал, либо подтягивался. На соседней площадке тренировался.

Е.: Я стараюсь больше ходить. Телефон считает шаги, но целенаправленно я этим не занимаюсь. Это скорее про то, что много работы в телефоне и компьютере, и надо как-то голову проветривать.

Как показывает экранное время моего телефона, я работаю в среднем по 10-12 часов. Окей, на личные соцсети могу потратить 3 часа, но все остальное время — это работа онлайн. Я поняла, что текстовая информация сильно угнетает меня, поэтому мне теперь проще созвониться и поговорить. С друзьями я вообще не переписываюсь. Если мне кто-то что-то написал, я звоню и говорю, потому что устала от текстов.

Кофейный гедонизм

Е.: После универа мы на какое-то время возвращались обратно в Абакан. Работали в ритейл-проекте. Так у нас появилась возможность «пощупать» профессию, взять на себя часть ответственности, поработав над чужим проектом. Потом я поняла: Абакан нам для жизни не подходит, нужно возвращаться обратно в Новосибирск.

Не спорю, Абакан неплохой город, там много зелени — это хорошо. Но если куда-то чуть дальше пройти или уехать в другой ближайший городок, то сразу понимаешь — провинции загибаются: у людей нет ни денег, ни работы. Живут только «пивнухи» и продуктовые магазины.

Про переезд из Новосибирска больше не думали. Мне не нравится Москва, ее темп: ты сначала утром просыпаешься, быстро-быстро одеваешься, выбегаешь к транспорту, условные 20 минут едешь спокойно, потом 5 минут бежишь пересаживаться, и 30 минут снова едешь. Это выматывает. А в Питере, конечно, красиво и классно, но климат, мне кажется, еще хуже, чем здесь.

А.: Я не могу так сразу вспомнить необычные места в Новосибирске, но хочу выделить Тихий центр. Причем не как место для прогулок, а как кофейную мекку. Обратите внимание, как много там кофеен, и одна лучше другой. Мало в каких городах можно встретить такую большую концентрацию кофеен на квадратный метр.

Е.: Да, кофе в Новосибирске — это что-то уникальное. Взять хотя бы Европу — там нет такого разнообразия.

А.: Интересно, что в Сибири кофе не растет, и особой кофейной культуры здесь долго не было, а тут бах — и кофейный гедонизм захватил наши сердца. Даже если взять саму улицу Ленина — там суммарно кофеен десять находится, если не больше.

Е.: Мне кажется, в этом плане Новосибирск расположен на идеальном удалении от Европы. Он достаточно далеко, чтобы интерпретировать все ее идеи по-своему, а не копировать их, и достаточно близко, чтобы привозить их оттуда.

А.: Я очень люблю кофе, но стараюсь пить его меньше, чтобы не перегружать нервную систему.

Е.: Я тоже люблю кофе, но сейчас в завязке (смеется) — он сильно тонизирует. Но мы все равно часто заходим в какую-нибудь кофейню поработать. В них можно ведь не только кофе заказывать. В Shurubor нас уже, например, все знают.

В Сибири с вином

А.: Конечно, открывая секс-шоп, мы боялись прогореть. Если не боишься этого — наверное, ты дурак. На наших глазах до пандемии в БЦ заезжало несколько новых бизнесов, но началась изоляция, и они закрылись, потому что это было дешевле. Наша идея была нестандартная, а любая нестандартная идея может не оправдаться и умереть. Новосибирск этим тоже привлекает — здесь много необычных проектов.

Е.: Из таких нам очень нравится винный бар Le Pin. Внутри зала всегда работают его создатели — Инга, Андрей и Саша. Они очень «прошаренные» ребята. Инга, например, участвует в винных чемпионатах. Ей присылают вино, но оно не подписано, и она должна угадать страну, регион и сорт винограда этого вина. Она занимает призовые места в этих чемпионатах.

А.: Казалось бы, где Сибирь и где вино? Ребята пережили пандемию, у них сейчас все нормально. Хотя общепит один из первых попал под запреты на работу.

Выход из подвала

А.: Поскольку мы поработали в ритейле и узнали эту сферу изнутри, у нас сложилось ощущение (возможно, и ложное), что можно открыть любой проект. Возник только вопрос: а что нового ты можешь дать людям? Какую ценность? Индустрия секс-товаров нас привлекала, также у меня был интерес к психологии и физиологии. Какое-то время я изучал все это, у меня сформировался багаж знаний, и подумалось тогда: а почему бы и нет?

С этого все и начиналось. Мы не желали делать обычный магазин — хотелось, чтобы наш проект приносил пользу людям.

Половина секс-шопов в Новосибирске находится в подвалах. Конечно, это дешевле, и так было заведено. В 90-х все порицалось: люди в России свободнее не стали, несмотря на яркую секс-революцию и падение Советского Союза. Секс-шоп должен быть внизу, должен быть спрятан, чтобы у людей складывалось ощущение, будто они спускаются в какое-то постыдное место. Прошли нулевые, прошли десятые, а индустрия не поменялась, хотя люди, вроде как, стали уже готовы к новому. Какой сегодня ответ: наверное, так заведено. Уже можно вылезти из подвалов, но почему-то все в них так и остаются.

Я не особо помню свой первый поход в секс-шоп. У меня все смешалось, потому что я обошел все секс-шопы в Новосибирске, а их было около 50, перед тем, как открыть этот.

Е.: Я впервые зашла сюда в 18 лет, это был какой-то отдел в ТЦ Академгородка. Он был такой… каморка, за шторкой сидела бабулечка, которая спросила «А вам 18-то есть?». Я зашла, поглазела и ушла.

А.: Когда мы создавали Lust boutique, то постарались сделать так, чтобы ничего здесь не было сексуализировано. Например, если к нам зайдет ребенок или даже взрослый, они сходу не смогут сказать, что это такое. Все игрушки здесь не анатомичны, это не части тела бежевого цвета. Обычно на входе в секс-шоп тебя встречают огромный дилдо с подписью «Распутин», страшные китайские костюмы школьниц, надувные куклы, отрезанные вагины, пенисы разных калибров. Это же все выглядит как кунсткамера! Хорошо хоть они не в банках стоят (смеется). Вы не поверите, но в трети секс-шопов до сих пор продается DVD-порно. По суперуценке — 250 рублей за диск. Кому они нужны даже за рубль? Я не понимаю этого. Я думаю, там, где остались диски, у собственника — закостенелое мышление. Хотя, может, я и ошибаюсь.

Мы хотели иметь в магазине что-то реально невероятное из всего созданного индустрией. Например, японские презервативы Sagami. Человеческий волос в 7 раз толще, чем стенка этих презервативов. Вот такое сейчас создается, а в секс-шопах до сих пор продают презервативы с усиками, как у тараканов.  

Мы, например, предлагаем  только известные бренды, которые зарекомендовали себя на рынке. Получилось так, что условного вибратора меньше чем за 3 тысячи у нас нет, потому что рынок так устроен — нельзя получить высокотехнологичный гаджет за 500 рублей. Бывает, что нам говорят: «А вот на AliExpress дешевле». Хорошо, там действительно дешевле, но это только до первого ожога слизистой. Сфера производства секс-игрушек никак не регулируется, безопасность остается на совести изготовителя. С детскими игрушками были скандалы в связи с летальными случаями, когда дети отравились некачественными изделиями, теперь сфера жестко регулируется. Про взрослые игрушки так сказать нельзя.

Е.: 90% наших покупателей — это женщины 25-35 лет. Среди них — абсолютно разные люди. Есть и учителя, они нам часто пишут: «Мы не можем писать открытых отзывов, потому что репутация школьная не позволяет». А вот мужчины заходят реже, только если за компанию или за расходниками —  лубрикантами или презервативами. 

Вообще я ненавижу гендерные стереотипы, но сейчас расскажу вам один (смеется). Мне кажется, в мужчинах чуть больше консерватизма. Они в большинстве своем уверены, что только пенис животворящий приносит удовольствие, что важны размер, длина и стиль фрикций. А наука нам говорит совсем другое: есть клитор, он гораздо больше, чем мы привыкли думать, у него есть скрытая часть. И именно стимуляция клитора ответственна за женский оргазм.

Привет, секс-просвет

Е.: Как такового секс-просвета в школе у меня не было. Нам один раз рассказали про прокладки и про менструацию в целом, мальчикам посоветовали использовать дезодоранты. И рассказали, что  есть много инфекций, передающихся половым путем, поэтому сексом заниматься нельзя.

А.: У нас вообще ничего не было. Зато была верующая учительница по биологии, поэтому даже про теорию эволюции она с натяжкой рассказывала, а про организм человека вообще старалась не говорить. Но я думаю, что секс-просвет в школах необходим.

Е.: Недавно к нам через знакомых обратилась за помощью классный руководитель, у них забеременела девочка 13 лет, началась травля. Вся школа на ушах, никто не знает, как поговорить с подростками об этом. А мы понимаем, что за это браться не можем, потому что, как показывает практика, за это можно получить небо в решеточку. Сейчас пытаемся привлечь муниципальные организации, чтобы они провели официальный урок для детей. Но пока что тишина.

Самое ценное, что у нас есть, — это наша жизнь. Как ты выберешь ее прожить: по чужим «правильно/неправильно» или будешь опираться на свои ценности, на то, что важно для тебя?

Мы хотим погружаться в эту тему глубже, но сейчас не готовы это делать из-за запретов и преследования со стороны государства. Сегодня много литературы для детей на разные возраста, родители могут сами просвещать детей. 

Когда начать говорить с детьми о сексе? С рождения. Нет такого, что 10 лет исполнилось ребенку, и ты ему начинаешь рассказывать что-то. Уже может быть поздно, поэтому лучше в каждом возрасте давать информацию, соответствующую этапу развития. Это и про личную гигиену, и про интимные зоны и про «Правило нижнего белья», про соблюдение границ ребенка: важно не заставлять его целовать родственников или обниматься, важно просить о помощи, когда кто-то трогает его интимные зоны. Все это — секс-просвет.

Жить в кайф

А.: В истории всегда были эпохи «разврата». И эпохи суперзакрепощения. Вспомните Древнюю Грецию: там на каждой вазе изображали секс, и люди уже тогда использовали лубрикант — оливковое масло (сейчас так делать не рекомендуем!).

Е.: В Америке была эпоха секс-революции, которая сменилась пуританством из-за ВИЧ. Сейчас нашли способы предохранения, и общество стало постепенно раскрепощаться. Но время пуританства снова наступит. Думаю, тут важно понимать, что ты сам вправе выбирать, как жить.

Самое ценное, что у нас есть, — это наша жизнь. Как ты выберешь ее прожить: по чужим «правильно/неправильно» и «хорошо/плохо» или будешь опираться на свои ценности, на то, что важно для тебя?

Сегодня — эпоха максимальной свободы женщин за всю историю человечества. Ты сама можешь выбирать, чем наполнить день, чем наполнить свою жизнь. Контекст изменился. Я выбираю жить, работать и развиваться в свое удовольствие.

А.: Гедонизм — одна из центральных ценностей для нас. Делай то, что приносит пользу, радость, удовольствие тебе и людям, и мир станет чуточку счастливее. 

Подписывайтесь на наш канал в Telegram

#город#личный опыт
городличный опыт
Сейчас обсуждают
Аноним
28 марта 2024
редакцияeditorial@cian.ru